Факты из истории
Факты из истории1845 год. В стране царит «рабовладение», а церковь является не только ветвью власти, но и сама вершит суд и наказания. В монастырских тюрьмах содержатся сотни людей.
Тюрьмы эти представляли собой земляную яму с обложенными кирпичом краями и сверху закатанную бревнами. Человека, порой скованного по рукам и ногам, бросали в этот сырой холодный погреб с крысами, которые нередко объедали нос и уши страдальцу, лишённому права иметь даже палку для защиты. Не отличалось христианским гуманизмом и содержание людей в «арестантских чуланах» и «каменных мешках» для одиночного заключения, иногда настолько тесных, что там нельзя было даже лежать, и узнику годами приходилось мучиться в скрюченном состоянии.
Так, Владимир Бантыш-Каменский, заключенный в тюрьму суздальского Спасо-Евфимиева монастыря 29 декабря 1828 года по обвинению в безнравственном поведении, не продержался и месяца, умер 22 января, а декабрист князь Федор Шаховской, доставленный в монастырь 3 февраля 1829-го, скончался 24 мая того же года. Вообще, из монастырской тюрьмы нечасто выходили живыми, и те, кто смог пережить первоначальный шок, оставались там по полвека и дольше. Старообрядец Семён Шубин просидел на Соловках 63 года, а осужденный за скопчество Антон Дмитриев умер после 65 лет заточения. Таким образом, строгость наказаний за «духовные преступления» во многом превосходила наказания уголовников.
Физические страдания дополнялись моральными. В ряде случаев заключенные лишались даже права называться собственным именем, вместо которого употреблялся арестантский номер либо кличка по составу «преступления».
Возьмём самую большую и печально известную тюрьму Соловецкого монастыря. В 1830-м туда бросается крепостной философ-самоучка Фёдор Подшивалов; в 1850-м – украинский националист Георгий Андрузский; в 1861-м – священник Федор Померанцев за неправильное толкование крестьянам царского манифеста 1861 года; священник Иван Яхонтов – за служение панихиды по крестьянам, расстрелянным в селе Бездна при подавлении волнений по поводу того же манифеста.
Монастырские тюрьмы функционируют вплоть до Революции 1917 года. Вот, к примеру, какие узники сидели в суздальской тюрьме уже в начале XX века: Ермолай Федосеев – за то, что «жил в пещере и своей лицемерной праведностью привлекал к себе массы простого народа»; Иван Чуриков – «выдавал себя за целителя и чудотворца и тем эксплуатировал религиозное чувство простецов»; священник Герасим Цветков – за то, что отвергал авторитет Святейшего Синода и говорил о необходимости созыва вселенского Собора».
Но осознание обвиняемыми собственного невежества могло снизить наказание до самого минимума. Судебные дела по богохульству прямо говорят об этом. Вот ряд таких дел:
— В торговую лавку заявился выпивший крестьянин Невьянского завода с требованием отпустить ему в долг папирос. Когда лавочник отказался это сделать, при этом побожившись и указав на висевший на стене крест, крестьянин в присутствии ещё нескольких человек разразился матерной богохульной бранью. Екатеринбургский окружного суд назначил крестьянину Бердникову, богохульствовавшему в торговой лавке Невьянского завода, наказание по 2-й части 182-й статьи «Уложения о наказаниях» в низшей мере, приговорив его к аресту при полиции на три недели, ввиду «крайнего невежества подсудимого».
— Арестованный за пьянство 16-летний крестьянин Березовского завода в арестантском помещении принялся непристойно ругаться. На попытку сокамерника урезонить буяна словами «что ты, Бог с тобою», крестьянин начал ругать матерной бранью Бога, Богородицу и православную веру. Вместо грозивших ему трёх лет, по невежеству – 2 недели ареста.
— В 1902 году было возбуждено уголовное дело по обвинению в богохульстве жившего в Екатеринбурге сына коллежского регистратора Александра Ивановича Быстрова 42-х лет. Во время игры в карты, потерпев неудачу и будучи пьян, Быстров услышал замечание от одного из игроков — Малпева, что ему, Быстрову, не везёт, потому что он плохо верует в Бога. В ответ на это Быстров, по показаниям одного из свидетелей, взял карту с королём червей и, разорвав её надвое, сказал остальным игрокам, что они не в того Бога веруют, в которого веруют все, а вот в этого, и прибавил: «Что мне ваш Бог! Он — ничто; мне калоши мои дороже, так как они согревают мне ноги, а ваш Бог ничего мне не делает». Вместо грозивших трёх лет заключения – 1 месяц тюрьмы.
Обсудить у себя
0
Тюрьмы эти представляли собой земляную яму с обложенными кирпичом краями и сверху закатанную бревнами. Человека, порой скованного по рукам и ногам, бросали в этот сырой холодный погреб с крысами, которые нередко объедали нос и уши страдальцу, лишённому права иметь даже палку для защиты. Не отличалось христианским гуманизмом и содержание людей в «арестантских чуланах» и «каменных мешках» для одиночного заключения, иногда настолько тесных, что там нельзя было даже лежать, и узнику годами приходилось мучиться в скрюченном состоянии.
Так, Владимир Бантыш-Каменский, заключенный в тюрьму суздальского Спасо-Евфимиева монастыря 29 декабря 1828 года по обвинению в безнравственном поведении, не продержался и месяца, умер 22 января, а декабрист князь Федор Шаховской, доставленный в монастырь 3 февраля 1829-го, скончался 24 мая того же года. Вообще, из монастырской тюрьмы нечасто выходили живыми, и те, кто смог пережить первоначальный шок, оставались там по полвека и дольше. Старообрядец Семён Шубин просидел на Соловках 63 года, а осужденный за скопчество Антон Дмитриев умер после 65 лет заточения. Таким образом, строгость наказаний за «духовные преступления» во многом превосходила наказания уголовников.
Физические страдания дополнялись моральными. В ряде случаев заключенные лишались даже права называться собственным именем, вместо которого употреблялся арестантский номер либо кличка по составу «преступления».
Возьмём самую большую и печально известную тюрьму Соловецкого монастыря. В 1830-м туда бросается крепостной философ-самоучка Фёдор Подшивалов; в 1850-м – украинский националист Георгий Андрузский; в 1861-м – священник Федор Померанцев за неправильное толкование крестьянам царского манифеста 1861 года; священник Иван Яхонтов – за служение панихиды по крестьянам, расстрелянным в селе Бездна при подавлении волнений по поводу того же манифеста.
Монастырские тюрьмы функционируют вплоть до Революции 1917 года. Вот, к примеру, какие узники сидели в суздальской тюрьме уже в начале XX века: Ермолай Федосеев – за то, что «жил в пещере и своей лицемерной праведностью привлекал к себе массы простого народа»; Иван Чуриков – «выдавал себя за целителя и чудотворца и тем эксплуатировал религиозное чувство простецов»; священник Герасим Цветков – за то, что отвергал авторитет Святейшего Синода и говорил о необходимости созыва вселенского Собора».
Но осознание обвиняемыми собственного невежества могло снизить наказание до самого минимума. Судебные дела по богохульству прямо говорят об этом. Вот ряд таких дел:
— В торговую лавку заявился выпивший крестьянин Невьянского завода с требованием отпустить ему в долг папирос. Когда лавочник отказался это сделать, при этом побожившись и указав на висевший на стене крест, крестьянин в присутствии ещё нескольких человек разразился матерной богохульной бранью. Екатеринбургский окружного суд назначил крестьянину Бердникову, богохульствовавшему в торговой лавке Невьянского завода, наказание по 2-й части 182-й статьи «Уложения о наказаниях» в низшей мере, приговорив его к аресту при полиции на три недели, ввиду «крайнего невежества подсудимого».
— Арестованный за пьянство 16-летний крестьянин Березовского завода в арестантском помещении принялся непристойно ругаться. На попытку сокамерника урезонить буяна словами «что ты, Бог с тобою», крестьянин начал ругать матерной бранью Бога, Богородицу и православную веру. Вместо грозивших ему трёх лет, по невежеству – 2 недели ареста.
— В 1902 году было возбуждено уголовное дело по обвинению в богохульстве жившего в Екатеринбурге сына коллежского регистратора Александра Ивановича Быстрова 42-х лет. Во время игры в карты, потерпев неудачу и будучи пьян, Быстров услышал замечание от одного из игроков — Малпева, что ему, Быстрову, не везёт, потому что он плохо верует в Бога. В ответ на это Быстров, по показаниям одного из свидетелей, взял карту с королём червей и, разорвав её надвое, сказал остальным игрокам, что они не в того Бога веруют, в которого веруют все, а вот в этого, и прибавил: «Что мне ваш Бог! Он — ничто; мне калоши мои дороже, так как они согревают мне ноги, а ваш Бог ничего мне не делает». Вместо грозивших трёх лет заключения – 1 месяц тюрьмы.
